Проходит много лет - и остается странное чувство, как песок в горле, как ободранная об асфальт кожа, как ожог, слегка уже подзатянувшийся. Это вовсе не перелом - но саднит и ноет по погоде, и рука иногда поворачивается неловко, и тупо глядишь на разбитые осколки чашки. Фантомные боли ( Read more... )

Грешен ли палач ( Read more... )

Я каждое утро говорю с Тобой ( Read more... )

ах, цыганское мое счастье! Расколовшаяся самоцветная безделушка - бирюзовые волны, малахитовые горы, яшмовые городишки, сердоликовые облака... Долго стояла на шкафу, ее переставляли подальше от края, бережно вытирали налетающую пыль, спрыскивали нарочно особым маслом, чтобы блестела на солнце, отбрасывала разноцветные блики на стене, радовала по ( Read more... )

Никогда не жил так... Чтобы мороз с утра за тридцать, а ты в пижаме, с колуном, хекая и подпрыгивая вокруг колоды, а оранжевые ольховые чурки, как солнечный свет на обсыпавшемся в засуху глиняном карьере, раскалываются и летят в стороны, а потом ты укладываешь их  в поленницу солнечными попками наружу, а березы, сучковатые, как будто прошитые ( Read more... )

Уже который год столько хочу тебе сказать!.. Я...
И остаются только редкие коротенькие заметки в твоем журнале - на совершенно посторонние темы. Как два Камю, смотрящие друг в друга. Посторонние.

Это страшно. Нет?

Ходили мы с собачками вечером по полям. Сумерки, в воздухе морось - не дождь, не туман... Коричневатые, иссушенные за лето травы полегли под тяжестью влаги и приготовились сгнивать на первых заморозках, чернеть, размякать, переходить в землю. А другая трава все еще зеленая, сочная и, кажется, в некоторых местах - свежая, только что подросшая ( Read more... )